Лесная смерть - Страница 73

— Простите, я немного задержалась, — произносит Элен, запихивая меня на сиденье в машину. — Кресло мы положим в багажник,

— Где же Поль?

— Он ждет нас в банке.

— А Виржини?

— В школе. Мы заберем ее по пути, — отвечает Элен. Иветта устраивается сзади — я слышу, как, глубоко вздохнув, она тяжело опускается на сиденье. Элен тоже садится в машину, склоняется ко мне, пристегивая ремень безопасности.

Затем включает зажигание. Шорох шин по гравию. В салоне царит гробовая тишина. Элен поворачивает ручку приемника — раздается оглушительный грохот рэпа, ненавижу рэп: никогда не удается разобрать слов — поневоле замотаешь головой, точно верблюд.

Машина останавливается. Элен выходит. Ах да, мы же должны были сначала заехать в банк! А Иветта попрежнему молчит — и слова за всю дорогу не вымолвила! Может, уснула? Задняя дверца открывается.

— Здравствуйте, Лиз, — сквозь звуки рэпа доносится до меня голос Поля.

Дверца захлопывается. Потом открывается и захлопывается и передняя.

— Ну, поехали дальше, — произносит Элен, и машина трогается с места.

Едем мы что-то очень долго. И где же она находится, эта дурацкая школа? Наверное — та, которую построили совсем недавно возле шоссе. Все молчат. Вот если бы и рэп наконец умолк…

— Черт возьми! — не своим голосом кричит вдруг Элен.

Что случилось?

— Н-е-е-е-т!

Сердце у меня начинает колотиться на бешеной скорости, машина, напротив — резко тормозит, тут же ее куда-то заносит, меня бросает вперед, и, сильно ударившись обо что-то головой, я теряю сознание.

Дико болит голова. Такое ощущение, словно она вдвое увеличилась в объеме. Адская жажда. Во рту тоже как будто все распухло. Где я? Вроде бы сижу. Причем в своей инвалидной коляске, ибо мой палец привычно ложится на вмонтированную в ее ручку электрическую кнопку. Слышно, как где-то неподалеку капает из крана вода. Машина, в которой мы ехали, попала в аварию. Должно быть, авария оказалась не слишком серьезной, раз уж я не в больнице — уверена, что не в больнице: в противном случае я лежала бы в постели, да и пахло бы совсем иначе — антисептиками. Где же остальные? Я прислушиваюсь. Тишина. Боль в голове с каждой секундой становится все сильнее; наверное, у меня преогромная шишка где-то на затылке — там, где пульсирует, постепенно набирая силу, эта проклятая боль. Хоть бы воды кто-нибудь принес. Или просто поговорил со мной. Объяснил бы толком, что же такое произошло…

Здесь пахнет деревом. Такое впечатление, будто я нахожусь в деревянном доме. В каком-то шале? Но с чего вдруг? Дядюшка мой живет на вполне современной вилле, оборудованной и разукрашенной всем, чем только можно — ведь он как-никак строительным бизнесом занимается. К тому же у него в доме никогда не бывает так тихо.

Ну-ка, подумаем немножко. Мы ехали по шоссе, намереваясь забрать из школы Виржини. Потом попали в аварию. Вполне возможно, что нас подобрали и временно приютили у себя какие-то люди. На редкость молчаливые — ну, допустим, и вовсе немые. А может быть, только я и осталась в живых? Черт. Это просто невозможно.

Нажимаю пальцем на кнопку — кресло медленно движется вперед. Судя по звуку, пол здесь паркетный. Бум! Стена. Пускаю кресло назад, проходит секунды три и — бум! — другая стена. Крохотная комнатушка в три секунды шириной. И похоже, даже без мебели. Прихожая, что ли?

— Не волнуйтесь, все в порядке!

Господи! У меня волосы на голове дыбом встали, прежде чем я узнала голос Иветты.

— Элен скоро придет.

А Поль? Почему она ничего не говорит о нем? Почему вообще она не торопится объяснить мне все толком?

Что-то касается моих губ. Стакан. Вода. Спасибо, славная моя Иветта. Я пью очень долго, не в силах оторваться от стакана. Вкус у воды довольно мерзкий, но все равно мне становится намного лучше. Чувствую себя страшно усталой. Хочется, чтобы Иветта как можно скорее объяснила мне… Но проклятая боль в голове усиливается… усиливается, заставляя забыть обо всем…

Почему я ничего не вижу? Хочется открыть глаза. Я хлопаю веками, но совершенно напрасно: полная тьма. Хочется пить; меня по-прежнему терзает жажда. Ощущение такое, словно губы раздулись до невероятных размеров. Иветта, помнится, напоила меня водой. Иветта. Дорожная авария. А не вижу я ничего, потому что слепая. Просто на какой-то момент забыла об этом, — очнулась, пребывая мысленно в тех временах, когда все еще было в порядке. Поднимаю руку. Никто не откликается на мой молчаливый зов. Я попрежнему сижу. Очень болит затылок — он словно одеревенел. Наверное, какое-то время я спала. А сейчас страшно хочется оказаться в лежачем положении.

Я выпила воды и уснула. Но где же все остальные? Еще раз поднимаю руку. Ну не могли же они все исчезнуть!

— Все в порядке.

Опять Иветта — и все так же неожиданно. Со свету меня сжить решила, что ли? Ведь обычно-то ее за версту бывает слышно — она же ходит, как слон!

— Сейчас я приготовлю отличный пирог.

Да плевать мне на твой пирог! Где Поль и Элен? Расскажи же, наконец, что такое с нами случилось!

— Вашего дядюшку я предупредила.

Отлично, но — о чем? А тут еще эта проклятая головная боль, не утихающая ни на секунду, чем больше я нервничаю, тем сильнее она дает о себе знать: ощущение такое, будто вместо головы у меня — настоящий паровой котел, в который какой-то безумный кочегар без конца подбрасывает угля. Ну прямо человек-зверь: швыряет лопату за лопатой, хотя череп мой уже дымится от перегрева; ох, если бы я только владела обеими руками — поймала бы Иветту, сжала изо всех сил и трясла бы до тех пор, пока она не расскажет мне, где мы.